Иосиф Флавий: «Иудейские древности» (Φλαυίου Ἰωσήπου: «Ιουδαικη Αρχαιολογια»)
(~ 93)

Книга девятая

◄◄ | ◄ | Глава ⚫ | ► | ►►

Глава третья

¹ Заняв царский престол, Иорам решил пойти войною на царя моавитского Мису [1], потому что последний, как мы уже сообщали выше, отложился от его брата и перестал платить ему дань, которую он выплачивал отцу его Ахаву (а именно двести тысяч нестриженых овец). Итак, собрав свою собственную рать, он послал к Иосафату приглашение участвовать с ним в качестве союзника в предстоящей войне с отпавшими от него моавитянами, причём указывал на его (Иосафата) давнишнюю дружбу с его отцом. Иосафат обещал не только лично оказать ему поддержку, но и постараться принудить к участию в этом походе подчинённого ему идумейского царя. Получив со стороны Иосафата такие благоприятные обещания относительно участия в войне, Иорам со своим войском прибыл в Иерусалим, где был блестяще принят царём иерусалимским. Решив идти на врагов через идумейскую пустыню, откуда нельзя было ожидать нападения моавитян, три царя, иерусалимский, самаритянский и идумейский, выступили из Иерусалима. Так как проводники сбились с дороги, то они в течение семи дней блуждали по пустыне, пока наконец не почувствовали такой недостаток воды для скота и людей, что все впали в крайнее уныние. Особенно страдал Иорам. В горе своём он громко взывал к Господу Богу, по какой причине и за какие провинности Он завёл трёх царей столь далеко и теперь собирается без боя предать их в руки моавитского царя. Между тем праведник Иосафат старался подбодрить его и послал в лагерь с запросом, не последовал ли за войском какой-нибудь пророк истинного Бога, чтобы через него можно было узнать от Всевышнего, что следует предпринять. Один из приближённых Иорама ответил, что он видел в лагере ученика Илии, сына Сафатова, Елисея. Тогда, по приглашению Иосафата, три царя отправились к пророку. Подойдя к палатке Елисея, расположенной вне стана, они стали вопрошать его относительно участи, ожидающей войско. Особенно настойчивы были расспросы Иорама. Когда же Елисей просил не приставать к нему, но отправиться к пророкам родителей Иорама (эти-де пророки будут настоящими), царь стал ещё настойчивее просить предсказать им будущую их судьбу и спасти их. Елисей дал клятвенное уверение, что Предвечный ни за что не ответил бы на запрос царя, если бы Иосафат не был таким богобоязненным и справедливым государем. Затем, по его требованию, был приведён человек, умевший играть на цитре, и когда во время его игры пророк впал в экстаз, то велел царям вырыть в ложе реки целый ряд ям. При этом он заявил им, что, хотя и не заметно туч, нет ветра и нет дождя, они скоро увидят, как река наполнится водою, так что как войска, так и скот смогут утолить свою жажду и тем спастись. «Впрочем, - сказал Елисей, - Господь Бог пошлёт вам не только это, но и дарует вам победу над врагами; вы возьмёте лучшие и укреплённейшие города моавитян, вырубите их плодовые деревья, опустошите страну их и осушите их ключи и реки».

² Сообразно предсказанию пророка, на следующий день, ещё до восхода солнца, река обильно наполнилась водою (ибо в Идумее, за три дня пути от них, Господь Бог послал сильный дождь [2]), так что и войско, и вьючный скот могли вволю утолить свою жажду.
Когда же моавитяне услышали, что на них идут войною три царя и направляют путь свой чрез пустыню, то моавитский царь немедленно собрал своё войско и велел ему расположиться лагерем на горах [3], чтобы враги не вторглись в их страну незамеченными. Когда моавитяне при восходе солнца взглянули на реку (которая лишь небольшою частью своею протекала по их владениям) и заметили, что вода совершенно кровавого цвета (а между тем в это время вода очень значительно окрашивается в багровый цвет от света зари), то ими овладело, совершенно, впрочем, неосновательное, подозрение, что враги вследствие мучений жажды перебили друг друга и что река обагрена их кровью. Итак, основываясь на таком ложном предположении, моавитяне обратились к царю своему с просьбою разрешить им приступить к разграблению неприятельского стана; затем они все отправились в лагерь мнимопогибших врагов, думая, что там их ожидает добыча, овладеть которою будет крайне удобно. Но им пришлось ошибиться в своём расчёте: враги окружили моавитян со всех сторон, так что часть их была изрублена, часть же обращена в беспорядочное бегство, во время которого они устремились в пределы своей страны. Союзные цари в свою очередь ворвались во владения моавитян, разрушили их города, испортили их поля и сделали их и впредь негодными, накидав на них каменьев из реки, вырубили наилучшие деревья, запрудили все источники и до основания срыли их постройки. Моавитский царь между тем бежал в один город и подвергся тут осаде. Видя, что этому городу угрожает опасность быть взятым приступом, он решился в сопровождении семисот всадников сделать вылазку из города и быстрым натиском прорваться сквозь ту часть неприятельского стана, которую он считал наименее охраняемой. Однако попытка эта ему не удалась, потому что он нашел в том месте значительную стражу, так что ему пришлось возвратиться в город. Тут он решился на отчаянное н крайнее средство: он вывел на городскую стену старшего из своих сыновей, будущего своего преемника, выставил его напоказ всем и затем сам заклал его, принося его в жертву своему богу [4]. При виде этого союзные царя сжалились над его отчаянием и в порыве сострадания прекратили осаду. Затем каждый из них вернулся в свою страну [5].
По возвращении в Иерусалим Иосафат немного прожил после описанного похода, пользуясь глубоким миром. Затем он умер шестидесяти лет, из которых царствовал в продолжение двадцати пяти. Похоронен он был в Иерусалиме с большою пышностью: во всех своих поступках он брал себе в пример Давида [6].

^[1] Это правивший в начале IX в. до н.э. царь Моава Меша. В августе 1864 г. была найдена стелла с надписью этого царя, которая имеет много точек соприкосновения с библейским текстом.

^[2] Очевидно, это личное предположение Иосифа Флавия, так как в Четвертой книге Царств (3:20-23) нет этой вставки.

^[3] Здесь возможен иной перевод: не «на горах», а на «границе (своей) страны». (перев.)

^[4] Жертвоприношение царских детей - часто зафиксированное в письменных источниках явление в западно-семитском мире древности. К примеру, в Третьей книге Царств (16:33-34) сказано: «...Ахав делал то, что раздражает Господа, Бога Израилева. В его дни Ахиил Вефилянин построил Иерихон: на первенце своём Авираме он положил основание его и на младшем сыне своём Сегубе поставил ворота его, по слову Господа, которое Он изрек через Иисуса, сына Навина». Как известно из Книги Иисуса Навина (6:25), вождем израильтян после разрушения Иерихона было высказано проклятие: «Кто восстановит и построит город сей Иерихон, на первенце своём он положит основание его и на младшем своём поставит врата его». См. ниже, IX, 12, 1.

^[5] Очевидно, последующие события отражены в упомянутой выше надписи Меши. В начале её рассказано, что в течение сорока лет Моав был подчинен израильскому царю Амврию и его сыну Иораму, потому что главный бог моавитян Кемош «гневался на землю». Далее Меша свидетельствует: «И Кемош сказал мне: иди, отними населённый пункт Нево у Израиля. И я пошёл ночью, и сражался с восхождения утренней зари до полудня, и взял город и всех избил, 7 000 человек... женщин и дев я посвятил Кемошу, Астарте, и взял оттуда сосуды, посвящённые Иегове, и доставил их пред лицо Кемоша...»

^[6] Ср.: 4 Цар. 3:1-27; 2 Пар. 21:1.