Иосиф Флавий: «Иудейские древности» (Φλαυίου Ἰωσήπου: «Ιουδαικη Αρχαιολογια»)
(~ 93)

Книга восьмая

◄◄ | ◄ | Глава ⚫ | ► | ►►

Глава вторая

¹ После того как Соломон успел укрепить за собою престол и наказать всех своих противников, он женился на дочери египетского фараона [1]. Укрепив затем более прежнего и увеличив объём стен Иерусалима [2], он после этого уже правил, пользуясь полнейшим миром. При этом юные годы его [3] не препятствовали ему быть справедливым, строго соблюдать законы и помнить предсмертные наставления отца своего, но решать все дела с большою осмотрительностью, как будто бы он был гораздо старше своих лет и обладал значительно большею опытностью. Равным образом он решил отправиться в Хеврон [4] и принести тут жертву Господу Богу на воздвигнутом некогда Моисеем в том месте медном жертвеннике; с этой целью он принес там в жертву всесожжения Предвечному тысячу жертвенных животных. Не успел он сделать это, как уже мог убедиться, что его жертвоприношение милостиво принято Господом Богом. Дело в том, что в ту же ночь Предвечный явился Соломону во сне и предложил ему назвать награду, которую Господь Бог мог бы даровать ему за его великое благочестие.
Тогда Соломон стал просить Всевышнего даровать ему самое лучшее и высшее, что и Господу Богу будет приятнее всего дать, и человеку полезнее всего получить; а именно: он не стал просить, как бы сделал всякий другой человек на его месте, да притом ещё юноша, ни золота, ни серебра, ни прочих богатств (что в глазах большинства людей одно только и считается единственно желательным даром от Господа Бога), но воскликнул:
«Даруй мне, Господи, здравый ум и ясную мысль, дабы я, судя народ мой, мог всегда находить истину и решать дела его по всей справедливости». Такой просьбе обрадовался Предвечный и возвестил Соломону, что Он дарует ему не только то, о чём тот просил его, но и то, о чём он не упоминал в своей просьбе, а именно богатство, славу, победу над врагами, а главным образом такой ум и такую мудрость, какою до него не обладал никто из людей, ни царь, ни частный человек. При этом Господь Бог обещал ему сохранить за ним и за его потомством на отдалённейшие времена и царство его, если только он останется человеком справедливым, будет повиноваться Ему и станет подражать всем отличным качествам отца своего. Получив такое предсказание от Предвечного, Соломон тотчас поднялся со своего ложа и, помолясь Господу Богу, вернулся в Иерусалим, где устроил пред скиниею торжественное жертвоприношение, после которого угостил всех иудеев.

² К тому же времени ему пришлось разобрать одно судебное дело, благополучное разрешение которого представлялось затруднительным. Остановиться на этом деле, Которое приходилось ему тогда разрешить, я счёл необходимым для того, чтобы ясно представить своим читателям всю трудность этого процесса и чтобы они, если бы очутились в подобном же положении, смогли бы на примере остроумия Соломона поучиться, как следует поступать в такого рода случаях. К царю явились две публичные женщины, из которых та, которая выставляла себя потерпевшей, обратилась к Соломону со следующею речью: «Я, царь, живу вместе с этою женщиною в одном доме. И вот случилось, что мы обе в один и тот же день и час [5] родили по дитяти мужского пола. По прошествии трёх дней эта женщина заспала своего ребёнка, унесла затем моё дитя к себе и подложила мне, пока я ещё спала, своего мёртвого ребёнка. И вот, когда я утром захотела покормить своего младенца грудью, я не нашла его, а увидела возле себя мёртвое дитя её. Всё это я выяснила путём точного расследования. В силу этого я требую обратно своего ребёнка и, не достигнув этого, прибегаю, владыка, к твоей помощи: так как мы были одни в доме и этой женщине не приходится опасаться никаких изобличителей её лжи, она упорно продолжает настаивать на своём».
На это её обвинение царь обратился с вопросом к другой женщине, что она имеет возразить на сказанное. Когда же та стала отрицать взводимое на неё обвинение, говоря, что живой ребёнок - её дитя, тогда как младенец её противницы умер, и когда никто из присутствовавших не мог рассудить этот спор, но все бродили перед этим случаем как впотьмах, один лишь царь понял, как поступить. Послав одного из своих телохранителей, он велел принести живого младенца, равно как труп мёртвого дитяти, а затем приказал разрубить обоих пополам и вручить по одной половине того и другого каждой из женщин. При этом решении весь народ втайне посмеялся над царём, якобы поступившим в этом случае совершенно по-детски, но в ту же минуту настоящая мать с громким воплем потребовала не делать этого и согласилась отдать другой женщине своего ребёнка, как будто бы та была его родною матерью (она готова была удовлетвориться одним уже сознанием, что ребёнок останется в живых и она сможет видеть его, хотя бы он и считался не её дитятею), тогда как другая женщина охотно согласилась видеть дитя умерщвлённым для того, чтобы вдобавок иметь возможного лицезреть отчаяние своей противницы. По голосу сердца обеих женщин царь, однако, узнал всю истину и постановил отдать ребёнка той, которая так сильно возопила при его первом решении (по этому воплю он узнал в ней настоящую мать ребёнка), а другую решил наказать за то, что она, умертвив своё собственное дитя, ещё старалась загубить младенца подруги. По такому решению всему народу пришлось убедиться, каким необычайным умом и какою мудростью обладает этот царь, и с того дня все относились к нему раз навсегда как к человеку, имеющему в своём распоряжении просто божественный разум.

³ Что касается военачальников и правителей над отдельными частями всей страны, то это были следующие лица: начальником над областью Ефремовою был Ур, над областью Вифлеемскою - Диоклир. Правителем же Дора и приморской местности был сделан Авинадав, тот самый, который женился впоследствии на дочери Соломона. Так называемая большая равнина [6] находилась в ведении Ваней, сына Ахилова, который был также наместником над всею страною до Иордана. Областью галаадскою и гауланскою по ею сторону Бивана с шестьюдесятью большими и весьма укреплёнными городами правил Гавар. Ахинадав был наместником над всею Галилеею до города Сидона; он также был зятем Соломона, будучи мужем его дочери Васимы.
Ванакат правил прибрежною областью Арки (Акры), а Иосаф местностью, где находились горы Итавирийские и Кармель, а также всею нижнею Галилеею (до реки Иордана). Над всеми этими лицами был поставлен в свою очередь один главный начальник; Семею была предоставлена в управление область колена Веньяминова, а Гавару - земля по ту сторону Иордана, а над обоими опять-таки был назначен один главный начальник. Удивительно, как поднялся тогда в своём расцвете весь еврейский народ и [особенно] колено Иудово, после того как они обратились к обработке земли и вообще к сельскому хозяйству. А так как они пользовались плодами мирного времени и не были обеспокоиваемы ни внешними войнами, ни внутренними смутами, причём к тому же пользовались полнейшею, наивозможнейшею свободою, каждый имел возможность умножать своё имущество и качественно улучшать его.

⁴ Кроме вышеуказанных, были у царя ещё другие наместники, именно над областью сирийского и чужеземными местностями на пространстве от реки Евфрата до страны Египетской. На обязанности этих лиц лежало собирание податей с [покорённых] народов. Они должны были ежедневно представлять к обеденному столу царя тридцать коров [7] пшеничной муки, шестьдесят откормленных волов, двадцать штук крупного рогатого скота с пастбищ и сотню откормленных баранов. Всё это продовольствие, не считая дичи, оленей, буйволов, птицы и рыбы, ежедневно доставлялось царю чужеземными его подданными. Кроме того, у Соломона было такое множество колесниц, что у него имелось сорок тысяч стойл для упряжных лошадей. Помимо последних он имел двенадцать тысяч верховых коней, из которых половина всегда находилась в распоряжении у царя в самом Иерусалиме, а остальные были распределены по отдельным царским поместьям [8]. Тот же самый чиновник, которому была поручена обязанность снабжать царский стол продовольствием, должен был заботиться и о содержании лошадей, сопровождая с этой целью царя повсюду, где бы он ни находился.

⁵ Ко всему этому богатству Господь Бог даровал Соломону столь великую опытность и мудрость, что он превосходил в этом отношении всех людей, живших до него, даже египтян, которые, по общему мнению, отличаются особенною сообразительностью: они не только не могли сравняться в этом отношении с ним, но безусловно стояли неизмеримо ниже его. Мудростью своею Соломон значительно превосходил даже тех славившихся в его время у евреев за свою проницательность лиц, имена которых я не могу обойти молчанием, а именно сыновей Емаона, Ефана, Эмана, Халкея и Дардана. Он сочинил в стихах и в виде песен тысячу пять книг и три тысячи книг притч и парабол [9], при виде каждого дерева, от иссопа до кедра, он умел сообщить какую-нибудь притчу, равным образом как и относительно всех диких зверей и ручных животных, рыб и птиц. Не было ни одной черты их образа жизни, которая осталась бы неизвестною ему или которую он оставил бы без внимания; напротив, о всех их он умел сообщить что-нибудь и при этом обнаруживал основательнейшее знакомство с мельчайшими их особенностями. Господь Бог даровал Соломону также возможность изучить искусство входить в общение с демонами на пользу и на благо людям. Дело в том, что Соломон оставил после себя заклинания для излечения всяких болезней и волшебные формулы, с помощью которых возможно так связать демонов, что они никогда более не рискнут вернуться к людям. Это искусство до сих пор ещё весьма сильно процветает среди нас [10]. Так, например, мне пришлось слышать о некоем Елеазаре, нашем единоплеменнике, как он однажды в присутствии Веспасиана [11], сыновей последнего, тысяцких и массы войска избавил всех, одержимых злыми духами, от последних. При этом он поступил следующим образом: он подносил к носу одержимого демоном палец, на котором находился перстень с включённым в нём корнем указанного Соломоном растения, и тем извлекал у бесноватых демона из ноздрей. Больной, конечно, тотчас падал замертво на землю, и всякий, присутствовавший при этом, готов был бы поклясться, что он уже больше не придёт в себя, если бы не было Соломона и составленных им формул заклинаний. Желая, однако, вполне убедить присутствующих в том, что он действительно обладает указанной силою, Елеазар велел ставить вблизи бесноватого наполненный водою кубок и сосуд для омовения ног и приказывал демону при выходе из тела больного опрокидывать сосуд, чтобы все зрители на деле могли убедиться, что злой дух действительно покинул одержимого. Так как дело таким образом и происходило, то всем представлялась возможность убедиться в действительно глубокой мудрости Соломона. Мы потому считали себя принуждёнными рассказать об этом случае, чтобы всем стала известна необычайная даровитость богоприятного царя [Соломона] и чтобы никому из живущих на земле не оставалось неизвестным, в какой мере Соломон обладал всеми качествами для того, чтобы считаться совершенством.

⁶ Между тем царь тирский Хирам, узнав, что отцовский престол перешёл к Соломону, очень обрадовался (потому что Хирам был дружен с Давидом) [12] и отправил к нему посольство с поздравлением и с пожеланием ему всякого благополучия. По этому поводу Соломон послал Хираму ответное письмо следующего содержания:
«Царь Соломон - царю Хираму. Тебе известно, что отец мой имел намерение воздвигнуть Господу Богу храм, но ему воспрепятствовали привести это намерение в исполнение ведение войн и постоянные походы. Между тем он успокоился не раньше, чем победил всех врагов и сделал всех их данниками своими. Что же касается меня, то я возношу благодарность Предвечному за ныне наступивший у меня мир, благодаря наличности которого мне предоставляется возможность исполнить свою мечту и воздвигнуть храм Господу Богу, сообразно с тем, как это было относительно меня предсказано уже раньше Предвечным отцу моему. Ввиду всего этого прошу тебя послать нескольких твоих мастеров на подмогу моим мастерам на гору Ливан, чтобы там совместно с ними валить деревья, потому что к рубке деревьев сидонийцы оказываются гораздо способнее наших людей. Что же касается вознаграждения этим дровосекам, то я им выдам такое, какое тебе благоугодно будет назначить».

⁷ Получив и прочитав это письмо, Хирам, польщённый поручением царя, ответил Соломону следующим образом:
«Царь Хирам - царю Соломону. Следует вознести благодарственную молитву к Всевышнему, что Он даровал тебе, человеку мудрому и во всех отношениях достойному, родительский престол. Радуясь этому, я с готовностью исполню все твои поручения. А именно: я прикажу срубить множество крупных кедров и кипарисов, велю людям моим доставить их к морю и распоряжусь, чтобы те немедленно затем составили из них плоты и пригнали их к любому пункту твоей страны, куда ты пожелаешь. Затем уже твои люди смогут доставить этот строительный материал в Иерусалим. Вместе с тем предлагаю тебе взамен этого позаботиться о доставлении нам хлеба, в котором мы нуждаемся, потому что живём на острове».

⁸ И до сего дня сохранились копии этих писем не только в наших [священных] книгах, но и в летописях жителей Тира, так что если кто-нибудь захочет убедиться в этом воочию, то ему стоит лишь вступить по этому поводу в соглашение с казёнными хранителями архивов в Тире, и он найдёт, что их данные вполне соответствуют нашим [13]. Всё это я привожу лишь к тому, чтобы убедить своих читателей, что я в своём рассказе ничего не прибавляю к действительности и что не только не пытаюсь путём каких-нибудь льстивых или обманных или рассчитанных на увеселение эпизодов уклониться от настоящей материи, нисколько не претендую на слепую веру в мои сообщения и не ожидаю, в случае извращения мною действительных фактов, остаться без укора, но и не рассчитываю ни на какое доверие, помимо того, которое я мог бы оправдать путём приведения точных и непреложных доказательств истинности моего рассказа.

⁹ Когда царь Соломон получил ответное письмо тирского царя, то он не мог не отнестись сердечно к выказанным последним преданности и благорасположению и в ответ на это исполнил просьбу Хирама, а именно стал высылать ему ежегодно двадцать тысяч коров пшеницы и столько же батов оливкового масла. Бат содержит в себе семьдесят две меры. Вместе с тем Соломон посылал ему такое же количество вина. Всё это повело лишь к ещё большему скреплению дружбы между Хирамом и Соломоном, которые к тому же поклялись друг другу в вечной верности.
Затем царь Соломон набрал со всего народа тридцать тысяч работников, которыми он весьма облегчил пред стоявший им труд путём умелого распределения последнего между ними. Дело в том, что он назначал на один месяц партию в десять тысяч человек дровосеками на горе Ливанской, а затем отпускал эту партию домой на отдых на два месяца, в течение которых остальные двадцать тысяч рабочих делали своё дело. Когда же истекал срок и их работы, то на место их становились первые, которым таким образом в течение четвёртого месяца приходилось отрабатывать свою долю. Общим руководителем всего этого количества рабочих рук был назначен Адорам. Из представителей податных сословий, которых оставил после себя Давид, семьдесят тысяч были назначены в виде носильщиков камней и прочих строительных материалов, а восемьдесят тысяч получили занятия в каменоломнях. Над всеми ими было поставлено три тысячи триста надзирателей. Затем Соломон поручил этим рабочим наломать для фундамента храма огромных камней и, предварительно обтесав и примерно пригнав друг к другу ещё на месте, в горах, доставлять затем уже таким образом в обделанном виде в город. Впрочем, эту работу исполняли не одни только туземные рабочие, но и некоторые из тех мастеров, которых прислал Хирам [14].

^[1] Вероятнее всего, это Псусеннас II, последний фараон XXI династии (1085-950 гг. до н.э.).

^[2] Это должно быть понимаемо не только буквально, но и в переносном смысле: брак Соломона с египетской царевной вернул ему отпавшее от него небольшое, расположенное по соседству с Египтом, царство Газер. (перев.) Соломон получил его как приданое.

^[3] По всем данным, Соломон тогда уже не был так молод, каким его пытается представить Иосиф Флавий. (перев.)

^[4] Здесь у Иосифа Флавия неточность: Библия и Септуагинта упоминают Гаваон, а не Хеврон. Под жертвенником из меди следует иметь в виду находившуюся тогда в Гаваоне скинию, тогда как ковчег завета уже помещался в Иерусалиме. (перев.)

^[5] Здесь Иосиф Флавий строго следует за библейским текстом (3 Цар. 3:17-18), тогда как в Септуагинте имеются существенные отклонения.

^[6] Гаулан (совр. Джошолан) - широкая плодородная равнина на границе Галилеи и Самарии. Ср.: «Иуд. война». III, 4, 1.

^[7] Кор - мера сыпучих тел. 1 кор = 60 гинам, 1 гин = 12 логам, 1 лог = ёмкости 6 яичных скорлуп.

^[8] Этим нарушалось повеление, данное в кн. Второзаконие (17:16,17), где Бог запрещал царю иметь много лошадей и жён.

^[9] Парабола - иносказательное нравоучение, притча. В библейской книге Притчи Соломона до нас дошли лишь скудные обломки такого рода произведений. Кроме дидактической поэзии, царь был и любителем лирики, на что указывает обстоятельство, что Соломон признается автором 2-го псалма. Что же касается 72-го и 127-го псалмов, на основании которых автором Третьей книги Царств и устанавливается, что Соломон оставил после себя тысячу пять гимнов, то современная библейская критика, основываясь на соображении, высказанном ещё древнейшим греческим переводчиком означенного 2-го псалма, что выражение «ли-Шеломо» должно указывать не на авторство царя Соломона, но на посвящение ему данного гимна, вполне убедительно показала, что это число определено в достаточной мере произвольно (перев.)

^[10] Что монотеизм, каким он должен быть по учению Моисея, не мог допускать мысли о существовании духов, это ясно само собою. Лишь после вавилонского плена, когда евреи пришли в теснейшее соприкосновение с парсизмом, в народные представления глубоко внедрились учения о демонах и их могуществе, хотя без того специфически парсийского характера, в силу которого духи и демоны (так называемые «дэвы» в учении Парсов) являются самостоятельными, рядом с благим божеством (Ормуздом) существующими созданиями. Напротив, по духу иудаизма, такая самостоятельная деятельность демонов явилась совершенно неуместной и невозможной. Будучи падшими ангелами или потомками ангелов, демоны находились вполне под властью Бога и были ему подчинены безусловно. Так думало большинство народа, и поэтому многим пророкам приходилось бороться с распространившимся если не лжеучением, то суеверием. Книги Нового Завета также представляют немало материала для характеристики распространённости в Палестине таких верований. Неудивительно поэтому, что Иосиф Флавий отдает здесь некоторую дань духу своего времени, включая рассказ, эпизодически иллюстрирующий его повествование, хотя, конечно, и не находящийся в Библии. Нечто подобное он делает и в «Иуд. войне» (I, 32,2; и VII, 6,3). (перев.)

^[11] Император Цезарь Веспасиан Август (69-79 гг.).

^[12] Это библейский царь Хирам, или Хурам (финик. Хирам, что, вероятно, Ахирам, т.е. брат, друг величия, подразумевается - Ваала). По известиям Иосифа Флавия, здесь и в возражении «Против Апиона» (I, 17,18), составляющем почти единственный остаток, уцелевший из некогда очень богатой исторической литературы финикийцев, и поэтому представляющем особую историческую ценность, он был сыном царя Абибала, царствовал тридцать четыре года и оставил престол своему наследнику Валеазару после своей смерти, постигшей Хирама на пятьдесят третьем году его жизни. Хотя данные Библии вполне совпадают с тем, что нам известно о Хираме из Дия и Менандра по указаниям Иосифа Флавия, однако в них заключается хронологическое недоразумение, которое не может быть разрешено вполне и окончательно. Дело в том, что по Третьей книге Царств (9:10 и след.; ср.: 6:1) оказывается, что Хирам был ещё жив во время 24-го года правления Соломона, из чего вытекает, что если действительно Хирам правил только 34 года, то он мог быть правителем единовременно с Давидом лишь в продолжение десяти лет. Сообразно с этим Иосиф Флавий на самом деле утверждает (см. ниже, VIII, 3,1, а также «Против Апиона». I, 18), что «иерусалимский храм был сооружён в двенадцатом году царствования Хирама». Из этого вытекает, что современником Давида Хирам мог быть лишь в продолжение первых 8 лет своего правления. Но в таком случае пришлось бы признать, что Давид также соорудил свой дворец лишь в течение восьми последних лет своего царствования. Но почему же в таком случае об этой постройке упоминается уже в главе V Второй книги Царств. Вероятно, потому, что редактор следует там не столько хронологическому порядку, сколько последовательности предметного изложения. Хотя последнее предположение может показаться на первый взгляд удовлетворительным и вполне разрешающим всякие недоразумения, однако на деле оно ведёт к ещё более значительному затруднению, а именно противоречит библейскому свидетельству Второй книги Царств (11:2), в силу которого постройка дворца Давида была окончена ещё до брака царя с Вирсавией. Существует и другая версия примирения этих разногласий. Она сводится к гипотезе, что дружественный Давиду Хирам не идентичен Хираму, союзнику Соломона, являясь либо дедом второго Хирама, либо отцом Хирама - Абибалом. Но это не увязывается с Третьей (5:1,2) и Второй (2:3) книгами Царств. Поэтому остается предположить:
1) что, благодаря какой-нибудь неточности или ошибке в тексте, Абибал, дружественный Давиду и помогавший ему при сооружении дворца, смешивается с также дружественным Давиду его сыном Хирамом. В последнем случае хронологические построения Иосифа Флавия внушают некоторое недоверие; и
2) что Менандр, на основании которого Иосиф Флавий и делает свои хронологические выкладки, слишком укоротил правление единственного существовавшего Хирама. (перев.)

^[13] Как известно из возражения «Против Апиона» (1,17, 18), в официальных финикийских летописях, которые до нас не дошли, писатели Менандр и Дий, относительно которых ничего более неизвестно, находили материал для своих повествований. О свидетельствах Дия и Менандра см. VIII, 5, 3 и IX, 14, 2.

^[14] В основу рассказанного в этой главе легли данные Третьей книги Царств (1-5:18) и Второй книги Паралипоменон (2:3-10).