Иосиф Флавий: «История иудейской войны против римлян» (Φλαυίου Ἰωσήπου: «Ἱστορία Ἰουδαικοῦ πολέμου πρὸς Ῥωμαίους»)
(~ 75-79)

Первая книга

◄◄ | ◄ | Глава ⚫ | ► | ►►

Интриги Эврикла против сыновей Мариаммы. напрасная защита их коянином Эваратом

¹ Недолго спустя в Иудее высадился человек, который в искусстве хитрить далеко превосходил Архелая и который не только поколебал примирение, достигнутое последним для Александра, но сделался виновником его окончательной гибели. Это был спартанец по имени Эврикл, которого жадность к наживе пригнала в иудейское царство. Эллада не могла больше удовлетворить его расточительности. Он привез Ироду блестящие подарки с целью выжать у него более богатые, и он действительно с лихвой был награжден царём. Но подарки одни не имели в его глазах никакой цены он добивался власти и решился приобрести её кровью. Лестью, подкупающим красноречием и лицемерными похвалами он прежде всего вкрался в доверие Ирода, а затем, изучив его характер, начал говорить и делать всё в угоду ему и таким образом сделался одним из интимнейших его друзей. Уже из-за одной принадлежности к спартанцам царь и весь двор обращались с ним с особым уважением.

² Сей муж вскоре постиг слабое место семьи, раздоры между братьями и неравные отношения отца к сыновьям. Он прежде всего сблизился с Антипатром, пользуясь его гостеприимством, но в то же время притворно поддерживал дружескую связь с Александром, выдавая себя ложно за старого приятеля Архелая. По этой причине он был принят Александром как надёжный друг. И брату его Аристобулу он также успел понравиться. Опытный во всех ролях, он к каждому отдельно умел подступить иным манером. По преимуществу же он был наёмником Антипатра и предателем Александра. Первого он укорял в том, что он, будучи старшим, терпит возле себя людей, выжидающих только первого удобного случая для того, чтобы уничтожить все его виды на престол; последнего он порицал за то, что он, сын царицы, муж царской дочери, имея, кроме того, такую превосходную опору, как Архелай, допускает, чтобы сын простой мещанки был престолонаследником. Вымышленная им дружба с Архелаем заставила молодого принца считать его своим добрым советником. Он поэтому откровенно изливал перед ним всё, что он имел на сердце против Антипатра, и высказывал опасение, что Ирод, убийца их матери, способен также отнять у них корону, на которую они как сыновья царицы имеют неотъемлемые права. Эврикл лицемерно выражал ему своё сочувствие и соболезнование. Но после того как емуудалось выжать такие же откровенности и у Аристобула и обоих вместе вызвать на свободное выражение своего неудовольствия против отца, он поспешно передал эту тайну Антипатру. К этому он прибавил свой собственный вымысел, будто братья посягают на его жизнь и уже готовятся обнажить меч против него. Богато вознаграждённый за эту услужливость, он начал с того, что при каждом удобном случае расхваливал Антипатра перед Иродом; но кончил тем, что нанялся формально В убийцы Аристобула и Александра и выступил их обвинителем перед царём. «В благодарность за твои милости ко мне, - так начал Эврикл, - я дарю тебе, Ирод, жизнь; как воздаяние за твоё гостеприимство я приношу тебе свет. Уже давно выточен меч и рука Александра простёрта над тобой. Ближайшее осуществление заговора я предотвратил тем, что притворялся сообщником его». Александр сказал, что Ирод не довольствуется тем, что сидит на не принадлежащем ему троне, что после убийства их матери раздробил её царство, он ещё возвёл в престолонаследники бастарда - этого проклятого Антипатра, которому предназначил их родовое царство, но он решил принести искупительную жертву памяти Гиркана и Мариаммы, ибо из рук такого отца он не должен принять скипетр без кровопролития. Каждый день его всяческим образом раздражают, ни единого слова, срывающегося с его языка, не оставляют без извращения. Заходит ли речь о чьём-либо благородном происхождении, то без всякого повода приплетают его имя. Ирод говорит: «Есть один только благородный, это Александр, который и отца своего презирает за его простое происхождение». На охоте он вызывает негодование, если молчит, а если хвалит, то в этом усматривают насмешку. Отец всегда сурово с ним обращается, только с Антипатром он умеет быть ласковым. Он поэтому охотно умрёт, если его заговор не удастся. Если же ему удастся убить отца, то он надеется найти убежище прежде у своего тестя Архелая, к которому легко может бежать, а затем также у императора, который до сих пор совсем не знает настоящего Ирода; ибо тогда он не так, как прежде, будет стоять перед ним, трепеща перед присутствовавшим отцом, и не будет только докладывать об обвинениях, которые он лично возводит на него. Он прежде всего изобразит императору бедственное положение всей нации, он расскажет ему, как у этого народа высасывали кровь поборами, на какие роскоши и злодейства были растрачены эти кровавые деньги, что за люди те, которые обогащались вашим добром и которым дарили целые города; затем он ещё будет взывать о мести за его деда и мать и сорвет завесу, скрывающую все ужасы и гнусные дела нынешнего царствования, - тогда, надеется он, его не будут судить как отцеубийцу.

³ Очернив этой хитросплетённой ложью Александра, Эврикл рассыпался в похвалах об Антипатре: только он один и любит своего отца, только благодаря его энергичным мерам заговор до сих пор не мог быть осуществлен. Царь, в котором не изгладились ещё прежние подозрения, этими новыми открытиями был приведен в бешеную ярость. Антипатр воспользовался новым благоприятным моментом для того, чтобы выставить ещё других обвинителей, которые донесли, что оба брата имели тайные совещания с двумя бывшими кавалерийскими офицерами, Юкундом и Тиранном, уволенными незадолго перед этим за упущения по службе. Рассвирепев ещё больше от этого известия, Ирод приказал подвергнуть обоих офицеров пытке. Но они ничего не признали из того, что им ложно было приписано. Тут представлено было ещё письмо Александра, в котором он просил коменданта одной из царских крепостей принять его и Аристобула после убийства ими своего отца и предоставить в его распоряжение оружие и другие военные принадлежности. Александр объявил это письмо плутовской проделкой Диофанта царского секретаря, дерзкого малого, изощрявшегося всегда в подделке почерков и поплатившегося, наконец, жизнью за своё искусство. И начальник крепости был подвергнут пытке, но и от него Ирод не мог добиться того, в чём его обвиняли.

⁴ Сознавая сам бездоказательность улик, он тем не менее велел арестовать своих сыновей, не заключая их, впрочем, в цепи. Губителя же его семейства, изобретателя всего этого злодейского плана он назвал своим спасителем и благодетелем и наградил его пятьюдесятью талантами. Прежде чем весть об истинном положении братьев могла распространиться, Эврикл поспешил в Каппадокию и выманил денежный подарок также у Архелая, нагло уверив его в том, что он помирил Ирода с Александром. Прибыв в Грецию, он употребил эти грешные деньги на такие же плутовские дела. Обвинённый два раза перед императором в возмущении Ахайи и обкрадывании общественных касс, он, наконец, был осужден на изгаание. Так ему было воздано за его согрешение перед Аристобулом и Александром.

⁵ Этому спартанцу по справедливости должен быть противопоставлен коянин Эварат. Он был один из ближайших друзей Александра и прибыл в Иудею одновременно с Эвриклом. Когда царь допытывался у него относительно показаний последнего, он клятвенно уверял, что ничего подобного не слышал от молодых людей. Но это свидетельство, конечно, не помогло несчастным. Только злое и худое Ирод был склонен выслушивать, и только тот снискал его милость, который вместе с ним верил и вместе с ним злобствовал.