Филон Александрийский, также Филон Иудейский (Philo Alexandrinus, Φιλωνος Ιουδαιου)
(ок. 25 г. до н.э. - ок. 50 г. н.э.)

О добродетелях. Книга I: О посольстве к Гаю (Περι αρετων Α΄. Ο εστι της αυτου πρεσβειας προς Γαιον)

◄◄ | ◄ | Глава ⚫ | ► | ►►

¹ И вот, выиграв это первое и главное сраженье, когда не осталось уже ни единого дольщика верховной власти, на чью сторону могли бы переметнуться иные из прямых предателей или из тех, кто колебался, Гай тотчас же стал умащаться для другой схватки - с Макроном [1], который всегда был с Гаем и плечом к плечу сражался за его власть, не только когда Гай уже обрёл её (прислуживать успеху - дело льстецов), но и прежде, когда эту власть ещё нужно было взять. Ибо самодержец Тиберий, имея глубокий ум и умея лучше всех проникнуть в чужие тайные помыслы, будучи настолько же проницательным, насколько удачливым, нередко смотрел на Гая косо, подозревая, что тот настроен против всего дома Клавдиев и привержен лишь материнской ветви (и потому Тиберий боялся, что его юный внук, случись ему остаться одному, погибнет), для власти же - и столь великой власти! - непригоден как из-за природного неуменья сходиться и общаться с людьми, так и в силу неровности нрава, ибо виделось в Гае что-то странное и безумное: непредсказуемы были и речи его, и поступки. Этой беде Макрон старался помочь как мог, рассеивая подозрения Тиберия и в первую очередь те, к которым более всего, казалось, влеклись мысли самодержца, питаемые непрерывным страхом за внука.

² Макрон представил дело так: Гай благомыслен и послушен власти, двоюродному брату уступает во всём, так что, пожалуй, захочет уйти с дороги и всю власть предоставить ему - такова его привязанность к родным; а скромность всегда вредила людям, вот почему и Гая, бесхитростного и простого, считают лукавым. Когда же Макрон исчерпал все доводы, но Тиберия не убедил, он попытался заключить как бы некий договор: «Я ручаюсь за него, - сказал он, - и слову моему можно верить, я показал вполне свою приверженность власти Цезаря и лично Тиберию, когда мне вручили судьбу Сеяна [2] с тем, чтобы я подступился к нему и уничтожил его!» В конце концов Макрон преуспел со своими хвалами Гаю (если вообще подобает называть хвалою то, что на самом деле есть защитительная речь такого свойства, когда прямого доказательства вины найти не могут, а обвинения темны и неопределённы), произнеся перед Тиберием все слова, какими только можно восславить родного брата или сына. И дело тут было не только в том (как полагали многие), что Гай ответно помогал Макрону, имея огромный или даже наибольший вес в верхах, - другой причиной (о ней обычно умалчивают) была жена Макрона [3]: день изо дня она питала и растила в муже стремление ревностно помогать юному Гаю. А как подчинить себе мужа и сбить его с толку, жена прекрасно знает, особенно распутная, ибо сознание своей вины делает её ещё более льстивой. А муж, не ведая, что дом и брак его подточены, и принимая лесть за чистейшее расположенье, даётся в обман и, запутавшись в расставленных сетях, не видит, что к нему тянутся злодейские руки, считая, что это руки друга.

^[1] Макрон - Невий Сертоний Макрон (? – 38 г. н.э.). Содействовал Тиберию в борьбе с Сеяном (Луций Эмилий Сеян, сын Лиция Сея Страбона, главный советник императора Тиберия) в 32 г. н.э. и занял место начальника преторианской когорты после ареста Сеяна. В последние шесть лет жизни Тиберия Макрон пользовался огромным влиянием при дворе.

^[2] Сеян - Луций Эмилий Сеян (? – 31 г. н.э.), сын Лиция Сея Страбона, египетского наместника, главный советник императора Тиберия; с 23 г. н.э. - начальник преторианской когорты и фактический её организатор. Далее (гл. 24) Филон утверждает, что Сеян имел план истребления всех евреев.

^[3] Жена Макрона - Энния.