Филон Александрийский, также Филон Иудейский (Philo Alexandrinus, Φιλωνος Ιουδαιου)
(ок. 25 г. до н.э. - ок. 50 г. н.э.)

Против Флакка (Εις Φλακκον)

◄◄ | ◄ | Глава ⚫ | ► | ►►

¹ Но Флакк был заодно с этими людьми во всех их постыдных делах, и данную ему исключительную власть употребил злостно, разжигая распри и давая огню всё новую и новую пищу, и всюду, куда простиралась его власть, разгорелась междуусобная вражда Не мог он не понимать, что весть об осквернении молелен [1] сразу дойдёт из Александрии до египетских номов [2], помчится от Египта к востоку и восточным народам, от Гипотайнии и Мареи [3], где начинается Ливия, к западу и народам западным, ибо племя иудейское столь многочисленно, что одна земля не может вместить его. Потому обретаются евреи во многих благоденствующих землях - европейских и азийских, островных и материковых, почитая своей изначальной родиной Святой Город, где водружён верховный храм Всевышнего; однако отечеством своим они почитают либо те земли, в которых родились и выросли, унаследовав их от отцов, дедов, прадедов и более далеких предков, либо те края, куда отселились в пору их освоения и были радушно приняты основателями [4]. И потому происходящее в Александрии могло и повсеместно подтолкнуть людей оскорблять сограждан своих евреев, посягая на их молельни и расшатывая древние устои [5]. И не могли евреи, сколь ни отпущено им миролюбия и терпения, с подобным смириться - не потому только, что обычаи свои люди берегут и охраняют, не страшась даже и смерти, но и потому, что евреи - единственные из всех живущих под солнцем, - с потерей молелен теряют возможность благоговейно чтить своих благодетелей, от которой ни один еврей не откажется и под страхом десятков тысяч смертей. Так вот, утратив святилища, где может излиться благодарение, они могли бы сказать своим недругам так: «Вы в слепоте своей не видите, что лишаете почёта наших господ, а вовсе не преумножаете его, не понимаете, что у евреев всего мира благоговенье перед домом Августа имеет средоточие (нет в том сомненья) в молельнях, и если мы лишимся их, то где и как сможем явить своё преклонение? Ведь если мы пренебрегаем тем, что наш обычай устанавливает, будет справедливо взыскать с нас по всей строгости за то, что мы не возвращаем долг сполна. Но если мы избегаем того, что наши законы запрещают (а нерушимость их была любезна самому Августу), есть ли тут хоть малая наша вина? Единственным порицаньем для нас может служить то, что если и по чужой воле изменили мы установленным обычаям, то всё равно вина ложится на нас, потому что дозволенные нам границы мы сами и переступили».

² Но Флакк молчал о том, что должно было сказать, а говорил о чём не следовало - в этом он и грешен перед нами. Те же, кому он угождал, каковы были их соображенья? Воздать почести самодержцу? Но разве в Александрии недоставало храмов? В Александрии, где столько посвящено богам! Воистину люди, преисполненные ненависти, коварны и вероломны в своих злоумышлениях: обидчиков не разоблачишь, а обиженным сопротивляться опасно. Ибо бесчестно, добрые люди, ниспровергать законы, подрывать древние устои, злоумышлять против своих сограждан и соседей соблазнять презреньем к согласию.

^[1] Буквально: «об уничтожении (κατάλυσις) молелен». До сих пор Филон говорил только об осквернении синагог установлением в них статуй, но не об их разрушении. См., однако, гл. 8: «Он отобрал у нас наши молельни, не оставив им даже имени», а также «Посольство к Гаю» (начало гл. 20). Возможно, слово «уничтожение» в этом контексте следует понимать как метафору; вместе с тем, не исключено, что слово употреблено здесь в прямом смысле и указывает на те факты, которые Филон во «Флакке» не излагает, но имеет в виду, сообщая о них в «Посольстве».

^[2] Ном - греческое именование административных округов, на которые с древних времён делится Египет.

^[3] Гипотайния - район, примыкающий к прибрежной полосе. Марея - иначе, Мареотидское озеро.

^[4] Подразумевается прежде всего Александрия и Антиохия. Ср. Иосиф Флавий: «Против Апиона», II, 39; «Antiquit.» XII. 119.

^[5] Ср. «Посольство к Гаю», гл. 39, 40.