Филон Александрийский, также Филон Иудейский (Philo Alexandrinus, Φιλωνος Ιουδαιου)
(ок. 25 г. до н.э. - ок. 50 г. н.э.)

О потомках надменного Каина и его изгнании (Περι των του δοκησισοφου Καιν εγγονων και ως μεταναστης γιγνεται)

◄◄ | ◄ | Глава ⚫ | ► | ►►

^{1 [162]} Впрочем, к чему растягивать речь, углубляясь в каждый отдельный пример? Ведь в этом давно согласны самые уважаемые ученые древности, которые утверждали, что для животных природа является матерью, а для людей - мачехой, так как заметили телесную слабость последних и во всех отношениях превосходящую силу первых. Поэтому совершенно справедливо человек, знающий в этом толк, искрошил тельца, то есть, разделив его на части, показал, что все выгоды, касающиеся тела, далеко отстоят от истинного блага и нисколько не отличаются от рассеянных по воде [пылинок].

^{2 [163]} Вот почему в повествовании отмечено также и то, что стертый в прах телец был рассеян по воде, как символ того, что ни один подлинный росток блага в тленной материи никогда не сможет прорасти. Ибо подобно тому как семя, будучи брошенным в воды реки или моря, не смогло бы проявить присущих ему свойств, - потому что если оно не схватится цепко своими корнями, словно якорями, за какой-нибудь неподвижный клочок земли и таким образом не закрепится в нем, то для него невозможно ни дать росток, даже едва поднимающийся над поверхностью, не говоря уже об очень высоком, ни принести плоды, когда придет пора, ибо обильный и бурный поток воды смоет его и предупредит действие всех заключенных в нем [растительных] сил, - точно таким же образом все те преимущества сосуда души, о которых произносят речи [ораторы] и слагают песни [поэты], прежде чем они смогут проявить свою сущность, разрушаются из-за непрерывного течения телесной материи.

^{3 [164]} Ибо каким образом наступали бы болезни, старость и полное разложение, если бы не происходил постоянный отток течений, приносимых в наше созерцание разумом? Поэтому Священный Вождь считает необходимым орошать наши мысли этими [течениями], сжигая [наши] наслаждения, стирая в мелкий и ненужный прах и уничтожая весь состав телесных благ, убеждая нас в том, что ни от одного из них никогда не выросло и не расцвело ничто истинно прекрасное, точно так же, как не выросло из семян, рассеиваемых по воде.