Кальвинизм

[FontCity]

ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О КАЛЬВИНИЗМЕ

Тёмная сторона биографии Кальвина

Важный эпизод истории Церкви периода Реформации в наши дни замалчивается настолько, что конкретные факты знают очень немногие. Приготовьтесь к большому потрясению. За пять лет Женева, в которой было всего 16 тысяч жителей, стала свидетельницей 57 смертных казней и 76 изгнаний из города. Все эти приговоры были одобрены Жаном Кальвином (Samuel Fisk. Calvinistic Paths Retraced. Murfreestboro, TN: Biblical Evangelism Press, 1985. P. 115). Дабы сделать свою систему более эффективной, он взывал к помощи государства, применял в отношении несогласных жёсткие меры. Наказания были слишком суровыми: в 1542-1546 годах было вынесено 57 смертных приговоров и 76 постановлений об изгнании из города (Earle E. Cairns. Christianity Through The Centuries: A History of the Christian Church, Grand Rapids. MI: Zondervan Publishing House, 1981. P. 311). Официальные постановления городского совета 1541-1559 годов являют собой мрачный образец осуждений, наложения штрафов, приговоров к заключению и смертной казни. За время разгула нетерпимости в 1545 году более 20 мужчин и женщин были сожжены на костре по обвинению в колдовстве и распространении различных болезней. Лишь за два года (1558-1559 гг.) различного рода наказания за прегрешения обрушились на 440 человек (для сравнения: общая численность населения составляла менее 20 тысяч человек).

27 октября 1553 года при прямом участии Жана Кальвина, основателя кальвинизма, испанский врач Мигель Сервет был сожжен под Женевой на костре как еретик. (Сервет первым в истории описал малый круг кровообращения, задолго до Уильяма Гарви, получившего приоритет в этом открытии. «Показательно, что приговор Сервета основывался только на двух пунктах - антитринитарианство и несогласие с крещением младенцев». Roland H. Bainton. Hunted Heretic (Boston: The Beacon Press, 1953). P. 207. Комментарий: Хотя Сервет заблуждался в вопросе о Троице (прим. администрации группы: автор статьи является тринитарием), в отношении крещения младенцев он сказал: «Это выдумка дьявола, направленная на разрушение христианства» (Ibid. P. 186). Сегодня многие христиане могут только приветствовать такое высказывание о крещении младенцев. Тем нe менее Сервет был приговорен к смертной казни, в частности, и за него). Такое развитие событий Кальвин предусмотрел ещё до ареста Сервета - 13 февраля 1546 года (за семь лет до ареста известного врача) он писал своему другу Фарелу: «Недавно я получил от Сервета письмо с таким набором бредовых измышлений и хвастливых заявлений, которые меня просто поразили и которых я раньше никогда не слышал. Он берет на себя смелость предложить мне приехать сюда, если мне это угодно. Но я не намерен ручаться за его безопасность, ибо если он приедет, я не позволю ему уехать отсюда живым, если, конечно, мой авторитет имеет хоть какой-то вес» (Henry С. Sheldon. History of the Christian Church.. Vol. 3 (Hendrickson Publishing, Inc. Edition, Second Printing, 1994). P. 159, Ш). Разумеется, в те дни в Женеве Кальвин имел непререкаемый авторитет. Именно поэтому многие называли Женеву «протестантским Римом», а Кальвина - «протестантским женевским папой». (Elgin Mover. The Wycliffe Biographical Dictionary Of The Church. Revised and enlarged by Earle E. Cairns (Chicago: Moody Press, 1982). P. 73. Stephen Hole Fritchman. Men Of Liberty (Port Washington, NY: Kennikat Press, Inc.. Reissued, 1968). P. 8.)

Во время суда над Серветом Кальвин писал другу: «Надеюсь, что его приговорят к смертной казни» (Walter Nigg. The Heretics (Alfred A. Knopf, Inc., 1962). P. 328). Кальвин поддержал просьбу осуждённого Сервета, чтобы его обезглавили, но ведь это было просто согласием на тот или иной вид казни. Почему же Кальвин хотел, чтобы Сервета именно обезглавили? И почему он вообще хотел смерти Сервета? Ответим на эти вопросы поочередно.

Жан Кальвин действительно хотел, чтобы Сервета обезглавили. Этот вид казни использовался в случае гражданских преступлений, и Кальвину хотелось, чтобы дело выглядело гражданским, а не религиозным. Но для этого не было никаких оснований, поэтому от этой идеи отказались (Fisk. Calvinistic Paths Retraced. P. 116).

Дабы отвратить Сервета от еретических взглядов, Кальвин отправил ему последнее издание «Наставлений в христианской вере», которое тот быстро вернул с оскорбительными пометками на полях. Несмотря на просьбы Сервета [sic], Кальвин, крайне невзлюбивший его за время их переписки, отказался вернуть какой бы то ни было порочащий подсудимого материал (Steven Ozment. The Age of Reformation 1250-1550 (New Haven and London Yale University Press, 1980). P. 370).

Уличенный в ереси Римско-католической церковью, Сервет избежал смертного приговора, убежав из тюрьмы. По дороге в Италию он неосмотрительно задержался в Женеве, где был выдан властям Кальвином и реформаторами. Его схватили на следующий день после прибытия в город, осудили как еретика после отказа отречься от своих взглядов и в 1553 году сожгли на костре с молчаливого одобрения Кальвина (William P. Baker. Who's Who in Church History (Old Tappan, NJ: Fleming H. Revell Company, 1969). P. 252).

Обратите внимание на то, что Сервет вернул Кальвину его «Наставления» с оскорбительными пометками на полях. Почему же это вызвало крайнюю нелюбовь Кальвина к нему? И что касается самого Кальвина, как он относился к своим «Наставлениям»? В 1545 году Жан Кальвин писал по поводу этой книги: «Я не могу высказывать слишком высокую похвалу в ее адрес и рассуждать о том, какую пользу приносит ее чтение, поскольку тем самым занялся бы слишком большим восхвалением своей работы. Тем не менее могу с полным основанием заявить, что это ключ, открывающий всем чадам Божьим прямой и доступный путь к пониманию Священного Писания. Если Господь и впредь будет давать мне средства и возможности для составления комментариев, я постараюсь быть как можно более кратким в вопросах, не требующих длительных рассуждений, учитывая, что я в значительной мере постиг все догматы христианской веры. Коль скоро мы признаем, что всякая истина и всякое здравое учение исходят от Бога, я смело заявляю свое мнение об этой работе и утверждаю, что это скорее Божья работа, нежели моя. Именно Ему принадлежит вся хвала» (John Calvin. Institutes of the Christian Religion (Grand Rapids, MI: Wm. B. Eerdmans Publishing Co.. Reprinted 1995), translated by Henry Beveridge. P. 22-23). Нельзя не признать сходства между Кальвином, давшим столь высокую оценку своей книге, и Мэри Бейкер Эдди, озаглавившей свою книгу «Наука и здоровье. Ключ к Священному Писанию». Оба они считали, что у них есть ключ к Писанию.

Арест и заключение Сервета

Бежав из Вены, Сервет остановился в Женеве и совершил ошибку, посетив проповедь Кальвина. Его узнали и арестовали после службы (Nigg. The Heretics. P. 326). Именно Кальвин приказал арестовать его как еретика. Врача приговорили к смерти и сожгли (Mover. The Wycliffe Biographical Dictionary of the Church. P. 336). «В тюрьме он подвергался жестокому обращению, его лишили права на защиту... Религиозные взгляды Сервета не публиковали и никаким другим способом не предавали гласности на территории Женевы. Тем самым у женевского правительства не было ни малейших правовых оснований для его ареста, тюремного заключения, пыток и приговора к смертной казни» (Fisk. Calvinistic Paths Retraced. P. 116).

По приказанию Кальвина, с момента ареста до вынесения приговора Сервет провел время «в ужасной темнице без света и тепла, на голодном пайке и в антисанитарных условиях» (John F. Fulton. Michael Sen'etus: Humanist and Marti/r (New York, NY: Herbert, Reichner, 1953). P. 35). К месту казни с осужденным шел друг Кальвина Фарел.

Фарел и Сервет

Фарел обрушил на узника потоки слов. Ему хотелось только одного - вырвать у него признание своих богословских ошибок. Поразительный пример бездушного отношения к человеку! Через несколько минут разговора Сервет перестал отвечать ему и начал тихо молиться. Когда они пришли к месту казни, Фарел объявил собравшейся толпе: «Вы видите, какой силой обладает сатана, когда держит человека в своей власти? Этот человек - известный ученый, и он, возможно, считал, что действует правильно. Но сейчас им полностью владеет сатана, как мог бы владеть и вами, если бы вы попались в его сети!»

Когда палач приступил к работе, Сервет дрожащим голосом прошептал: «Боже, Боже!» Жестокосердный Фарел прикрикнул: «У тебя есть еще что сказать?» Сервет ответил: «О чем еще могу я говорить, кроме как о Боге!» Затем его поставили на свежесрубленные поленья, чтобы горел подольше, и привязали к столбу. На голову возложили венок с серой. Когда подожгли хворост, у Сервета вырвался пронзительный крик ужаса. «Помилуй, помилуй!» - воскликнул он. Страшная агония продолжалась свыше получаса, а, по другим сведениям, - три часа (Nigg. The Heretics. P. 327). «Господи Иисусе, Сын вечного Бога, помилуй меня!» - кричал из пламени несчастный человек (Fisk. Calrinistic Paths Retraced. P. 116).

В его отказе отречься от своих взглядов Кальвин и Фарел видели всего лишь упрямство неисправимого еретика и богохульника. Но мы должны признать в этом силу его убеждений, Он простил своих врагов, простил даже Кальвина. Почему бы нам тоже не простить его? Он был глубоко религиозным человеком и достоин уважения за самоотверженную преданность Писанию и личности Христа. Из его молитв, содержания его книги, а также предсмертной мольбы о милости явствует, что Сервет поклонялся Иисусу Христу как Господу и Спасителю (Schaff. History of the Christian Church. Vol. 8. P. 789).

Итак, еретика заставили замолчать, но какой ценой! В течение более трех веков дым и огонь, поднимавшиеся над телом Сервета, отбрасывают мрачный свет на личность Кальвина (Sheldon. History of the Christian Church. Vol. 3. P. 160).

Фарел говорил, что Сервет мог спастись, если бы просто изменил положение прилагательного и признал Христа Вечным Сыном, а не Сыном Вечного Бога (Bainton. Hunted Heretic. P. 214). Несмотря на заявление Библии: «...Всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Деян. 2:21; Римл. 10:13; ср. Лука 23:42-43), Фарел до самого конца считал Сервета неспасенным.

Как католические власти в 1415 году сожгли на костре Яна Гуса, обвинив его в ереси, подобным образом и Жан Кальвин сжег на костре Мигеля Сервета. (Ян Гус критиковал разного рода католические ереси, такие как пресуществление, раболепство перед папой, вера в святых, прощение грехов через священство, безусловное подчинение земным правителям и симония. Кроме того, Гус считал Писание единственным авторитетом в вопросах религии и веры. См. The Wycliffe Biographical Dictionary of the Church. P. 201). Но заключалась ли суть только в теологических разногласиях? Не было ли еще одной причины - политической?

У «упрямого еретика» без дальнейших церемоний конфисковали все его имущество. К нему жестоко относились в тюрьме, поэтому вполне понятно, что в своих столкновениях с Кальвином Сервет вел себя грубо и оскорбительно. К несчастью для него, в то время Кальвин боролся за укрепление своей слабеющей власти в Женеве. Противники Кальвина воспользовались Серветом как поводом для нападок на теократическое правительство женевского реформатора. Речь шла уже о престиже (больном вопросе для любого диктаторского режима), т.е. о необходимости для Кальвина самоутвердиться в этом отношении. Он был вынужден способствовать осуждению Сервета всеми имевшимися у него в распоряжении средствами (Nigg. The Heretics. P. 326).

Как это ни парадоксально, казнь Сервета на деле не укрепила власть женевского реформатора. Наоборот, как указал Фритц Барт, она «серьезно скомпрометировала кальвинизм и предоставила католикам, которым Кальвин хотел продемонстрировать истинность своей христианской ортодоксальности, все необходимые возможности для преследования гугенотов, выглядевших еретиками в их глазах. Суд над Серветом «послужил образцом для обвинений протестантов в ереси... он ничем не отличался от методов средневековой инквизиции... Победоносная Реформация не смогла устоять перед искушениями власти» (Ibid. P. 328-329).

Задумайтесь над этим

Жан Кальвин писал: «Тот, кто сомневается в справедливости приговора еретиков и богохульников к смертной казни, вольно или невольно разделяет с ними их вину. Речь идет не о человеческих полномочиях, так говорит Бог, устанавливающий вечную власть Своей Церкви» (Scliaff. History of the Christian Church. P. 22-23). Далее приведены слова Жана Кальвина из предисловия к французскому изданию 1545 года «Наставлений в христианской вере»: «Я не могу высказывать слишком высокую похвалу в ее адрес и рассуждать о том, какую пользу приносит ее чтение, поскольку тем самым занялся бы слишком большим восхвалением своей работы. Тем не менее, могу с полным основанием заявить, что это ключ, открывающий всем чадам Божьим прямой и доступный путь к пониманию Священного Писания. Если Господь и впредь будет давать мне средства и возможности для составления комментариев, я постараюсь быть как можно более кратким в вопросах, не требующих длительных рассуждений, учитывая, что я в значительной мере постиг все догматы христианской веры.

Коль скоро мы признаем, что всякая истина и всякое здравое учение исходят от Бога, я смело заявляю свое мнение об этой работе и утверждаю, что это скорее Божья работа, нежели моя. Именно Ему принадлежит вся хвала» (Calvin. Institutes of the Christian Religion. P. 22-23).

«Всё Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тим. 3:16-17).

«Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы своё; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Моё слово соблюдали, будут соблюдать и ваше» (Иоан. 15:18-20).

Прах Сервета будет свидетельствовать против Кальвина до тех пор, пока имена этих двух людей будут известны в мире (Nigg. The Heretics. P. 328).

© Дэниел Д. Корнер
Источник: Сергей Кирюшатов · 14.08.2023