2 Описание бегемота и крокодила разъясняет Иову всю силу божественного всемогущества (ср. Иов 41.2-3). И если на данном свойстве покоится и правосудие (Иов 40.3-9), то он обязан признать, что и посылаемые людям страдания - нормальное явление в деле божественного мироправления.
3 В зависимости от этого Иов признает свои прежние речи безосновательными рассуждениями о том, чего он не понимал, несправедливым отрицанием промысла (ср. Иов 38.2).
4 - 6 Бог требовал от Иова ответа (Иов 28.4), и он теперь дается страдальцем. Все ранее сказанное им - продукт несовершенного внешнего опыта ("слышал слухом уха"), истинное знание сообщено ему путем откровения, просветившего ум. Но сомневаясь в нем, Иов отказывается от своих прежних суждений, печалясь при этом о том, что они были им высказаны: "раскаиваюсь в прахе и пепле" (ср. Иов 2.8,12).
7 - 17 Оправдание Иова
7 Иов ошибался лишь в суждениях об отношении к себе Бога (ст. 2-3) и был безусловно прав, защищая свою невинность. Наоборот, друзья были неправы вдвойне: они без всяких оснований обвинили его в предполагаемых грехах (Иов 22.5 и д.) и на предположении основывали факт - мысль о Божественном Правосудии. Как заведомо неискренние по отношению к Иову, они, особенно Елифаз, давший своими речами тон рассуждениям своих друзей, навлекают на себя божественный гнев (ср. Иов 13.7 и д.).
8 Отзыв Господа об Иове (ст. 7) служит его оправданием, доказывает невинность страдальца. Наглядным же обнаружением этой последней является выступление Иова в роли священника, ходатая за своих друзей пред Богом. Как такой, он даже с их точки должен быть признан безгрешным праведником (Иов 22.30; ср. Быт 20.7,17; Исх 32.31; Чис 12.13 и т. п.). Жертвою умилостивления является таже, что и в начале книги (Иов 1.5), жертва всесожжения, а число животных - четырнадцать указывает на ее особенную торжественность.
10 "Бог положил конец рабству Иова" (вместо: "возвратил потерю"), т.е. болезни (Иов 7.12; Иов 13.27). Признанный невинным, Иов исцеляется от болезни, освобождается от того, что служило в глазах людей доказательством его греховности (ср. Иов 10.15-17). Момент исцеления совпадает с моментом жертвоприношения: простив друзей, забыв все нанесенные ими обиды, Иов сам получает прощение от Бога.
11 Как прежде болезнь, признак предполагаемой греховности, оттолкнула от Иова всех, начиная с жены (Иов 19.13 и д.), так теперь выздоровление, очевидное доказательство правоты, привлекает к нему родственников и друзей. Равным образом прежние глумления (Иов 19.18) и насмешки (Иов 30.1) сменяются словами утешения и принесением подарков, - кеситы (Быт 33.19; Нав 24.32), - металлического слитка большей чем сикль ценности (Быт 33.19; ср. Иов 23.16), и золотых колец, - мужского и женского украшения (Исх 32.3). Так восстанавливается исчезнувшее на время уважение к страдальцу.
12 Ср. Иов 1.3.
13 В отношении детей удвоения (ст. 10) нет (ср. Иов 1.2). Но так как умершие дети не считаются по ветхозаветному воззрению навсегда потерянными (2Цар 12.23), то, действительно, у выздоровевшего Иова детей оказалось вдвое более прежнего.
14 "Емима" (арабское "йемане") = "голубица", "чистая, как голубка"; "Кассиа" = "нежная, как благоухание кассии", "Керенгаппух = "нарумяненный рог", - грациозная не столько от природы, сколько от употребления румян (ср. 4Цар 9.30, Иер 4.30; Иез 23.40), косметики.
15 Именам дочерей Иова вполне соответствовала их наружность. По законам израильтян, дочери получали право на владение земельными участками лишь в случае отсутствия братьев (Чис 27.8). Обычаи арабов (Иов 1.3) были, очевидно, другие.
16 Продолжительность жизни Иова до страданий неизвестна. Греко-славянский перевод определяет ее в 78 лет: "поживе же Иов по язве лет сто семьдесят всех же лет поживе двести четыредесять осмь". - "Видел сынов своих", (cp. Иов 5.25)
17 Ср. Иов 5.26; Быт 25.8; Быт 35.29.
За стихом 17 следует в греко-славянском тексте заимствованная из "сирской книги" приписка, указывающая генеалогию Иова ("сын Зарефа, матери же Восорры, Исавовых сынов сын"), время и место жизни ("быть ему пятому от Авраама"; "в земли убо живый Авситидийстей, на пределех Идумеи и Аравии") и отожествляющая его с Эдомским царем Иоавом. Как отсутствующая в переводах Акилы и Симмаха, она не может быть признана изначальною, а всего скорее может быть признана произведением какого-нибудь христианина. За это ручаются ее слова: "писано же есть паки востати ему (Иову), с нимиже Господь восставит и".