Мне не хочется быть казановой. Я опасных профессий боюсь. Ну, военным, пожарником - можно, Казановой - тьфу! Перекрещусь!
Ведь я видел своими глазами, Как толпа злых, беременных дам Казанову пинали ногами По больным, по причинным местам.
На душе стало как-то не очень... И паршивых собак так не бьют. Лучше пусть меня гангстер замочит, Не раскроется пусть парашют!
О, любовник несчастный, болезный, Чья работа: в кровать, под кровать, Не обрядом он мог быть обрезан, А под самое «не за что взять».
В облаках как рыдали амуры! Стали луки и стрелы ломать. До чего ж доведут шуры-муры! Да простит ли его Богомать?!
Хотя, кто он? Повеса-развратник. Ведь не фомкой он сейфы вскрывал! Не отмычками, как медвежатник, - Открывали, давали... Он брал.
Я - не мастер в том, не подмастерье, Не ремесленник мелкий, кустарь. Подбирать, распушив свои перья, Ключ не к сердцу, а к сейфу, не стал. Не ломился в закрытые двери, Но входил, если кто открывал.