Владимир Клюшин, Россия, Тверь
(род. 1970, Калинин (ныне Тверь))
Главоры 2. «Восставший из пепла». Сказка для Эвелины.
2016
— Не устали, пастор Джон?
— Что Вы, пастор Эммануил, нисколько.
— Я подумал, что общение со старушкой Мартой Вас утомило.
— Нет, напротив, я полон сил, и мы можем продолжать посещения.
— Сегодня мы посетим с Вами ещё одну семью, пастор. Семью Геберсов. Это очень благочестивая семья и гостеприимная. Там нас ждёт великолепный ужин.
— Это хорошая новость.
Двое мужчин шли по дороге небольшого альпийского городка. Старый пастор поместной евангельской церкви передавал дела молодому пастору, прибывшему из семинарии. Вечерело. С неба начинал сыпать мелкий снег.
— А Марта предупреждала, что снег пойдёт. Она у Вас часто пророчествует? Сколько ей?
— Пастор Джон, в её возрасте не грех предсказывать погоду, — старый пастор улыбнулся, — про снег я тоже чувствовал. А по поводу, сколько ей лет, может 90, точно не знаю. Я в этом городе, как Вам известно, пятнадцать лет. Марта всегда была добросовестной прихожанкой, много жертвовала на служение, и людям помогала в трудностях. Она не богата, но у неё всегда есть чем помочь человеку: деньги, еда или мудрый совет.
— Пастор Эммануил, мне показалось, что от старости эта женщина немного…
— Что? Что «немного», Джон? Не в себе? Вы это хотели сказать? — пожилой мужчина пристально посмотрел на молодого пастора. Тот немного опешил.
— Но, поймите, у меня сложилось странное впечатление. Она общалась с Андерсеном, когда он был в этих краях и считает, что в его сказках есть смысл.
— Да, Ганс Андерсен был в нашем городке, наверное, лет сорок назад. Он путешествовал.
— Но, пастор, Вы же знаете, как церковь относится к его сказкам. Маленькие человечки, живущие в цветках, злая королева из снега и льда. Всё это бессмысленно. А русалки! Это же язычество.
— А Вы заметили, дорогой пастор, какая хорошая оранжерея у старой Марты? — пастор Эммануил попытался сменить тему.
— О, да. Стеснялся спросить, она сама её содержит или кто помогает?
— В этой оранжерее растут разные цветы, даже из тропиков. На праздники Марта всегда приносит корзину красивых цветов. Растить их ей никто не помогает, помогают продавать и поверьте, пастор Джон, такие цветы стоят не малых денег.
— Что, совсем никто не помогает? Она же одна. Что будет с этими цветами, когда Марта предстанет пред Господом?
— Мы пытались. У Марты много опыта в цветочном деле. Я просил её поделиться им с молодыми девушками, но она отказала всем, кого мы посылали к ней.
— Как это отказала?
— А так. Смотрела в глаза, смотрела на руки. Кого просила воды из ручья принести или какую мелкую работу давала. И отказывала. Да я своей дочери предлагал, она один раз сходила, а потом не захотела больше к Марте идти.
— Вот я и говорю - странная она.
— Да полно нам уже о ней, давайте я Вам про Геберсов расскажу, а то мы уже почти пришли. Это не бедная семья. У них своя гостиница, семейный бизнес. Эту гостиницу построили более ста лет назад. Кто только у них не бывал. Пётр, хозяин, очень хороший человек. Всегда в церкви, всегда жертвует. Думаю, я его Вам порекомендую поставить на диаконское служение - не ошибётесь. Жена его, Клаудия, занимается с детками в церкви: Библию читает и песни разучивает. Дочь их Грета добрая девушка, приветливая. Этим летом приняла крещение, помогает маме в служении, научилась играть на органе.
— Сама?
— Сама. Слава Господу за такую семью! Ещё у них паренёк есть, Кейн, тоже славный малый.
— Сын?
— Нет. Они его взяли как сына. Пятнадцать лет назад у них проездом была одна семья: папа, мама и этот мальчик. Только он был совсем маленьким. Что-то случилось, и родители погибли. Других родственников у них не было, и Геберсы взяли мальчика к себе. Это было как раз перед моим назначением в этот городок. Пастор, что был до меня, умер, а Геберсы об этом случае говорить не любят. Кейн уже взрослый, крещённый. Он знает, что Пётр и Клаудия не его родители, но называет их папой и мамой, а Грету - сестрой. Вот и пришли.
Гостиница Геберсов была и их домом. В три этажа каменное здание с небольшими узорчатыми окнами, обнесённое каменным забором, за которым росли яблони и сирень. Похоже, хозяева заметили приближающихся пасторов и вышли их встречать.
В доме было тепло. Пётр крепко пожал руку Джона и представил всё своё семейство: сперва супругу, потом сына, а затем Грету. Всё было так тепло, искренно и душевно, что пастор Джон сразу расположился к этой семье всем сердцем. Клаудия пригласила всех к столу. В эту пору в гостинице было мало постояльцев, поэтому ужин накрыли в малом зале на втором этаже.
— Джон, — сказал Эммануил, — хочу Вам сказать, что Пётр ещё и хороший работодатель. Несколько пожилых женщин из нашей церкви здесь работают на кухне и горничными, а брат Давид, у которого мы были утром, доставляет дрова для гостиницы.
— Он также привозит дрова для оранжереи Марты, — сказал Джон.
— Пастор Джон, — мягко и учтиво сказала Клаудия, — Давид поставляет дрова и хворост для всех. Он относится к этому делу как к служению.
— Пастор Джон, — сказал Пётр, — уже довольно поздно, и мы надеялись, что Вы пообщаетесь с нами подольше, не откажите, пастор, останьтесь у нас на ночь.
— Да-да, — поддержала мужа Клаудия, — мы будем очень рады. И вы, пастор Эммануил, тоже оставайтесь. Места всем хватит.
— Спасибо, светлая душа, но я вернусь домой, мне недалеко. А Вам, Джон, я настоятельно рекомендую ответить на просьбу хозяев согласием.
— Ну, раз так, — сказала Клаудия, — Кейн проводит Вас до дома.
— Что Вы, я ещё сам в состоянии…
— Конечно, пастор. Кейн просто составит компанию, чтобы Вам не было скучно без пастора Джона. Кейн, сынок! Проводи пастора до дома. Возьми на кухне фонарь.
— Сердечно благодарю Господа и Вас!
Пастор Эммануил в сопровождении Кейна вышел из гостиницы, Клаудия и Грета стали убирать со стола, а Пётр и Джон сели у камина. Джон уже не сомневался, что Пётр будет хорошим дьяконом.
— Как Вам наш городок? — начал разговор Пётр.
— Очень уютный. Здание церкви в хорошем состоянии, а главное, что люди добрые, приветливые. Это сейчас большая редкость. Пётр, могу я Вас спросить об одном человеке из вашей церкви?
— Да, пастор, конечно.
— Я хотел спросить о Марте. Что она за человек?
— Ну, пожилая, очень пожилая женщина. Цветы выращивает. А в чём дело?
— Мы с пастором Эммануилом посещали её сегодня. Я немного смущён от общения с ней. Она хорошо знает Писание, у неё очень богатый жизненный опыт, но она верит в небылицы.
— Что Вы имеете в виду?
— Сказки господина Андерсена. Она верит во все его фантазии. Не должно так христианам за небылицами гоняться. Я считаю, что верить в сказки нельзя, это как колдовство. Читать их тоже считаю неполезным занятием. Вы что скажете?
— Даже не знаю, как ответить. Ганс уже предстал пред Господом. Он останавливался в нашей гостинице много лет назад. Я был ещё маленьким, и смутно помню. Он путешествовал, был далеко на севере и возвращался домой. Он был очень добрым и вежливым постояльцем. Именно здесь он начал писать одну из своих сказок.
С этими словами Пётр достал с каминной полки небольшую тетрадь.
— Вот, посмотрите сами.
— Что это?
— Это сказка про королеву из снега и льда, что живёт далеко на севере. Первая версия. Говорил, что неудачная, хотел выкинуть.
Пастор взял в руки тетрадь и начал перелистывать. На страницах тетради красивым, витиеватым почерком разворачивалась история про красивую женщину, волшебное зеркало, горы, снега и прочее.
— О, небеса, — прошептал Джон, — он пишет так, как будто сам всё видел. Его фантазии могут разойтись по всему миру. А Вы что скажете?
— Пастор, я человек простой, семинарию не оканчивал. Я не хочу судить о человеке. Бог знает, пастор.
С этими словами Пётр взял тетрадь из рук пастора и бережно положил её на полку. В это время к камину подошла Клаудия с дочерью. Они принесли горячий шоколад и имбирное печенье.
— А Вы, Клаудия, что Вы скажете о старой Марте и её оранжерее?
— Пастор Джон, я с полной уверенностью могу сказать, что Вам этот человек не доставит никаких хлопот. Она очень добрая и мудрая женщина. Я никогда от неё не слышала ни сплетен, ни гнилых слов. Бывали и трудные времена, но она никогда не роптала и не высказывала недовольства. А в её оранжерее растут не только цветы, там есть и лекарственные травы. Слышала рассказ, что господин Андерсен, о котором Вы только что говорили, занемог сильно, а местный фельдшер куда-то уехал по делам. Так Марта пришла, осмотрела его и сделала настойку. Три дня регулярно, по часам давали ему это лекарство, и господин Андерсен выздоровел. Мы - христиане, пастор, и даже если враг попросит воды, мы дадим ему напиться. А кто прав или не прав, Господь решит.
Пастор Джон был поражён простотой и смелостью Геберсов. В каждом слове была заметна неподдельная искренность.
— Простите меня, возможно, как говорится, я «перегнул палку». Но прошу и меня понять. Месяц назад в Дрездене прошёл пасторский конгресс, на котором среди прочих вопросов говорили и даже молились о распространении сказок. Достаточно того, что церковь постоянно подвергается атакам лжеучений. Каждый год то тут, то там появляются мужчины, которые выдают себя за Иисуса Христа. Но со сказками совершенно другая история. Дело не только в Андерсене. Сказки печатают, и люди читают их больше, чем Евангелие.
— Мы понимаем, — тихо сказала Клаудия и стала разливать ароматный напиток.
— Уже довольно поздно. А Кейн ещё не вернулся?
— Не переживайте, — сказал Пётр, — Кейн взрослый и самостоятельный. Возможно, он заговорил пастора Эммануила. Кейн его очень уважает. Он скоро придёт, а пока Грета покажет комнату, где Вы сможете отдохнуть.
— Благодарю Вас за тёплый приём.
Пастор встал, пожал руку хозяину и удалился в свою комнату.
SAPE